АМЕРИКА

В средние века зародились, но и были разгромлены испанцами ос­новные цивилизации Нового Света. По злой иронии истории именно на них, окруженных огромной варварской периферией, напоролись в начале XVI в.

Давая оценку доколумбовым обществам Америки, следует отме­тить в них причудливую (с точки зрения европейцев) смесь первобыт­ных и раннегосударственных структур и обычаев. От первобытности сохранилась строгая регламентация жизни, идущая от традиций, табу. Например, у ацтеков за лишний шаг в ритуальном танце полагалась смерть. Безусловное подчинение общинным распорядкам переноси­лось на такое же подчинение правителям. Труд (у инков) воспринимал­ся как долг по отношению к власти; принудительный труд облагоражи­вался старинными ритуалами. То есть эти общества так и не вышли за пределы первобытной ментальности. Консерватизм преобладал над способностью к новациям. Сказалась и технологическая специфи­ка региона - отсутствие тяглых животных, колеса и связанных с ними средств передвижения; общий низкий технический уровень, с которым, однако, не пересекались высокоразвитые астрономия и математика, строительное искусство, а также бытовая культура знати и религия [Красильщиков, с. 11-12].

Политическая система была представлена типичными деспотиями с полным государственным господством над всеми сферами жизни. Особен­но ярко это проявилось у инков, у которых сложилась тотально-распредели­тельная система. Очевидно, это было крайнее выражение деспотического режима [Березкин; Вайян; Васюк, Кручковский; Галич; Гуляев; Стингл].

Типологически индейские цивилизации были близки восточным. Бы­строе затем подчинение их испанцам стало наглядным примером ущерб­ности сложившихся режимов.

***

Итак, основное отличие генезиса восточного феодализма от того, что происходило в Европе, уходит в глубокую древность. На Востоке государственная власть сформировалась из первобытного коллекти­визма [Емельянов, с. 20], то есть раньше, чем возникли сословия и частная собственность. Это, кстати, доказывает, что государственная власть может существовать и без этих элементов. В колыбели же ев­ропейских цивилизаций - Древней Греции классической эпохи, наобо­рот, частная собственность появилась раньше государства^[217]. Власти в нашем понимании там не было - все должности являлись почетным общественным долгом (тоже традиция родового строя). И когда при Пе­рикле ввели символическую плату за службу, его обвинили в стремле­нии привить обычаи восточных варваров. То есть уже тогда была заме­

чена разница в формах управления, которые впоследствии Аристотель обозначил как демократия и восточная деспотия. В Европе XIV в. сфор­мировалось представление об азиатской деспотии, связанной с отсут­ствием чаСТНОЙ собственности И правовых гарантий. Нельзя не отметить, что эта концепция, являющаяся общим местом европейской историографии, имеет и критиков. Наиболее известный из них - американский профессор сравнительной литературы и публицист (интеллектуал - по Википедии) арабского происхождения Эдвард Саид, опубликовавший в 1978 г. книгу (памфлет, как он сам говорил) с жест­кой критикой европоцентристского высокомерия по отношению к Востоку, в первую очередь - к арабо-мусульманскому [Саид]. Но аргументация автора скорее эмоцио­нальная, чем научная, и поддержки среди специалистов не получила. Востоковеды, среди которых есть и ученые с Ближнего Востока, выявили в его книге множество фактических ошибок и подтасовок. Было написано несколько опровержений, разби­вающих положения книги Саида пункт за пунктом [Кобрин; http://mojdomletaet. dreamwidth...; http://polit.ru/article/2009/01/22/...]^[218].

Но почему же в итоге «.диковатые нищие европейцы открыли и Америку, а потом завоевали открытые ими страны и превратили в свои колонии... Приходиться признать, что и китайцы, и арабы, и малайцы, которые при желании могли бы совершать кругосветные путешествия задолго до европейцев, не стремились ни к информа­ционному, ни к политическому, ни к энергетическому освоению мира, и в этом смысле по своей психологии были представителями сугубо локальных цивилизаций» [Буровский, с. 147-148].

Однако по восточному пути пошло подавляющее большинство древних и средневековых народов. Это - генеральное направление развития на Земле, ибо оно, как отмечалось, естественно вырастало из первобытнообщинных порядков. Для западного же пути развития нужно было уникальное стечение обстоятельств в античном Средизем­номорье^[219]. Причем, учитывая территориальное и людское соотношение восточных и западноевропейской цивилизаций, можно считать, что не Восток отстал от Европы, а несколько западных стран вырвались впе­ред в своем развитии. Впрочем, сути дела это не меняет.

Каждому, желающему понять современный мир и действовать в соответствии с этим по­ниманием, полезно определить на карте совре­менного мира жизнедействующие цивилизации, определить их границы, их центр и периферию, их провинции и воздух, которым они дышат, об­щие и особенные формы, созданные здесь. В про­тивном случае последуют катастрофические ошибки в определении перспективы.

Ф. Бродель

Гповальный подход к истории не единствен­но возможный. Можно заниматься историей се­мьи, деревни, города, страны - и ничем больше не интересоваться. Но такая история всегда будет ущербной, поскольку нет семьи, города, цивилизации, живущих на острове посреди пу­стынного океана. Без представления об общих закономерностях нельзя понять и самых част­ных процессов.

Л.Б. Алаев