$ 3.1. Роль центральных органов власти в становлении и развитии советской национальной государственности в регионе
Отсутствие опыта национально-государственного строительства, как в центре страны, так и на местах вызвали к жизни целый ряд ведомств и учреждений, призванных осуществлять строительство новой жизни на территории бывших национальных окраин.
Ведущее положение среди них по праву принадлежало Народному комиссариату по делам национальностей РСФСР, созданному в соответствии с декретом II Всероссийского съезда Советов от 26 декабря 1917 г.Наркомнац, призванный обеспечивать мирное сосуществование народов, оказывать всемерное содействие их культурному и хозяйственному развитию, наблюдать за правильным проведением в жизнь национальной политики советской власти, являлся единственным учреждением, в основу структурного деления которого был положен именно национальный принцип. В его состав входили национальные комиссариаты и отделы, в том числе и отдел горцев Кавказа. Именно Наркомнацу принадлежала решающая роль в активизации национальногосударственного строительства в Российской Федерации, оказании содействия автономиям в решении их материально-технических и организационных проблем.
Деятельность Народного комиссариата становится предметом исследовательского интереса уже в первое пореволюционное десятилетие. Однако в те годы процесс осмысления национальной политики носил в основном практический характер. Сюжеты, связанные с работой Наркомнаца и его учреждений, призваны были, прежде всего, иллюстрировать достижения советской власти в области хозяйственного и культурного развития нерусских народов[392]. В частности, У. Алиев, оценивая успехи советской власти на Северном Кавказе в области национальной политики, указывал на постоянную организационную и материальную помощь, оказываемую горцам со стороны высшего органа государственной власти. Ее конкретные результаты свидетельствовали о постоянном внимании руководства страны к нуждам горского населения[393].
Отсутствие в рассматриваемый предвоенный период времени аналитических исследований, в той или иной степени проясняющих социальную природу и направленность деятельности первого национального учреждения, во многом объяснялось несформированностью источниковой базы самой проблемы, а также ее пониманием как сугубо практической задачи[394].
Заложенные в те годы традиции изучения деятельности высших органов советской власти в создании и дальнейшем укреплении основ национальной государственности различных народов получили свое логическое разрешение в послевоенный период. Следует отметить, что, несмотря на постоянно подчеркивавшуюся в литературе значимость Наркомнаца в процессе национальногосударственного строительства, его роли в налаживании и обеспечении связи центра с регионами, специальных исследований, посвященных ему, не так много[395].
Тем не менее, на основе введенных в научный оборот документальных источников и, прежде всего, фонда самого Наркомнаца, многочисленных постановлений партии и правительства по решению в стране национального вопроса в историографии сложились достаточно внятные представления о предназначении и деятельности комиссариата, их тесной связи с вопросами советского строительства среди нерусских народов страны. Большинству исследователей Наркомнац виделся органом диктатуры пролетариата, проводником «ленинско- сталинской национальной политики»: «Для решения задач правильного установления взаимоотношений между русским пролетариатом и инонациональным крестьянством . необходимо было иметь в системе социалистического государства специальный орган, через который бы партия и советское правительство могли проводить в жизнь свою национальную политику и все мероприятия, направленные на установление сотрудничества и дружбы между народами в едином многонациональном государстве[396]. В литературе определены задачи Наркомата, прослежена их взаимосвязь с различными периодами развития советского социалистического государства.
Так, если для начального периода его деятельности были характерны борьба за освобождение народов от национального гнета и выработка программных документов, то в последующий период преобладающим направлением стали «государственное устройство национальностей, административный передел России по национальному признакув интересах сближения трудящихся масс угнетенных народов с пролетариатом России»[397] .
Вместе с тем в осмыслении проблемы продолжает сохраняться немало спорных вопросов, связанных, прежде всего, с оценкой результатов этой деятельности, их соответствия потребностям и возможностям самих нерусских народов. Хорошим подспорьем для исследователей в этом отношении призван стать и недавно изданный аннотированный каталог протоколов заседаний Коллегии Наркомнаца, Совета Национальностей, Малой коллегии и прилагаемых к ним материалов за весь период деятельности Наркомата[398]. В предисловии ответственного составителя особо отмечается, что, несмотря на введение в научный оборот значительного круга источников, «материалы Наркомнаца, принявшего непосредственное участие в проведении в жизнь национальной политики государства, не были использованы в полной мере»[399].
Расширение источниковой базы проблемы, возможно, внесет недостающую ясность и в понимание деятельности отдельных комиссариатов и отделов самого Наркомнаца. Так, до сих пор отсутствуют исследования по истории возникновения и деятельности отдела горцев Кавказа, непосредственно занимавшегося осуществлением национально-государственного строительства на Северном Кавказе. Созданный в июле 1918 г., отдел являлся представительным органом горских народов «в составе центрального органа РСФСР. Его непосредственными задачами являлись: информирование центральных органов власти о нуждах горского населения и их удовлетворении, широкая агитации идей советской власти среди горцев и выработка на началах советской Конституции оснований и положений административно-территориальной и национальной автономии на Северном Кавказе и в Дагестане»[400].
Из имеющихся в литературе отрывочных сведений, характеризующих работу отдела, и знания реального положения дел в регионе можно предположить, что наиболее действенным институтом национально-государственного строительства для народов Северного Кавказа оказались национальные представительства. Дело в том, что непосредственно сам процесс становления государственности в национальных районах и областях региона развернулся по окончании Гражданской войны и потребовал новых форм взаимодействия с центром. «В период после Гражданской войны, когда в стране основные усилия направлялись на решение задач по развитию народного хозяйства, культурного строительства, было очевидным, что вырабатываемы в 1918-1920 гг.
в результате творчества народных масс формы связи между различными регионами устарели»[401].
19 мая 1920 г. ВЦИК принял декрет «О реорганизации Народного комиссариата по делам национальностей». В соответствии с ним автономии выделяли в состав Наркомнаца национальные представительства, которые и должны были возглавить соответствующие национальные подразделения комиссариата. Их деятельность, положение в общей системе государственного руководства национально-государственным строительством, а также вопросы взаимодействия с центральными и местными органами власти получили отражение, как в работах общего характера, так и в специальных исследованиях.
Из специальных исследований, посвященных истории становления и организации национальных представительств, выделяется работа И.Т. Грищука[402]. В ней на основе привлечения архивных и опубликованных источников содержится развернутое изложение основных этапов и направлений деятельности представительств, анализируются их достижения. Автор выделяет три периода в истории развитии самого института национального представительства и дает исчерпывающий перечень их основных задач.
Зарождение института национального представительства относится к 1918 г. Начало ему положили национальные комитеты и национальные отделы - местные органы Народного комиссариата по делам национальностей[403]. В первый период своей деятельности с 1918 по 1920 гг. национальные отделы и комитеты представляли компактные народы и выполняли агитационно-пропагандистские задачи, «мобилизовали широкие массы национальностей» на борьбу с интервентами и белогвардейцами. Весной 1920 г. начался новый этап в его работе, связанный с созданием национальной государственности. При Наркомнаце утверждаются отделы автономных республик и областей как коллегиальные, представительные органы национально-государственных образований. В их задачи входила защита интересов своих автономий и осуществление политических, экономических и культурных связей их учреждений с всероссийскими органами власти и управления. Третий период охватывал собою время с 1924 г. «до победы социализма в нашей стране», когда работа представительств носила самый разнообразный характер. Именно это десятилетие в деятельности национальных представительств, по заключению исследователя, не подвергалось изучению[404].
Институт национального представительства изучал опыт советского, хозяйственного и культурного строительства в национальных районах страны, разрабатывал и вносил на рассмотрение высших органов государственной власти и управления законопроекты, направленные на повышение экономического, социально-культурного и политического уровня национального населения автономных республик и областей. Его работа применительно к национальным образованиям Северного Кавказа получила свое наиболее полное освещения в трудах Н.Ф. Бугая[405]. Интерес исследователей к различным сторонам деятельности национальных представительств, как правило, не выходил за рамки констатации такого достаточно убедительного факта, как оказание ими материально-технической и организационной помощи своим автономиям. Н.Ф. Бугай одним из первых в отечественной историографии предложил несколько иное понимание и освещение данной проблемы: «Представительства были призваны решать вопросы упрочения межнациональных отношений на социалистических основах, в период их становления и развития, когда приходилось вести ожесточенную борьбу с остатками эксплуататорских классов»[406].
Исследователь на основе огромного источникового материала, представленного фондами как центральных, так и северокавказских архивов, показал порядок возникновения разнообразных по характеру своей деятельности представительств горских народов края, объем и содержание выполняемых ими работ, а также процесс их взаимодействия с центральными органами власти. Он особо подчеркивал, что «в сложной социальной обстановке послевоенного периода без налаженной деятельности института представительств власти в центре невозможно было планомерно проводить политику по укреплению межнациональных связей»[407]. На примере деятельности представительства Горской АССР показана вся сложность разрешения проблемы административно-территориального размежевания входивших в состав республики национальных округов[408]. Исследователем были детально проанализированы основные направления работы и их конкретные результаты в отношении всех без исключения национальных представительств Северного Кавказа. Выявлен и опубликован персональный состав каждого из них[409]. Более того, практически впервые в литературе акцентировалось внимание не только на финансовых и организационных трудностях в работе представительств, но и на
определенном сепаратизме в их деятельности, нежелании считаться с директивами и постановлениями высших органов государственного управления страны[410].
В целом, подводя итоги своим исследованиям, Н. Ф. Бугай склонен полагать, что «представительства сыграли заметную роль не в плане поиска необходимых материальных ресурсов для своих национальных государственных образований... а в выработке совершенно новых подходов в установлении связей между народами, в развитии экономики и культуры в национальных регионах страны»[411]. К сожалению, приводимые исследователем фактические сведения не всегда согласовываются с предлагаемыми им выводами. Так, анализ деятельности представительства Адыгейской автономной области в 1922-1924 гг., напротив, свидетельствует о том, что его функционирование «сводилось, главным образом, к изысканию в Наркоматах средств для областных отделов, как для организационных нужд, так и для выполнения их непосредственных задач»[412].
Вместе с тем в литературе обращается внимание и на то обстоятельство, что зачастую конкретные мероприятия власти «способствовали на практике формированию искаженных представлений как о национальной политике Советской республики в целом, так и о стремлении уйти из-под влияния Центра. Это подтверждает и деятельность функционировавших институтов представительств автономных государственных образований, как в центре, так и на местах». Подобного рода противоречия возникали вследствие отсутствия четко выработанных принципов взаимоотношений, функциональных обязанностей уполномоченных представителей[413].
Не менее масштабную помощь в становлении национальных образований на Северном Кавказе оказывали и другие учреждения и ведомства страны. Особое внимание в этом отношении в историографии проблемы уделяется деятельности Кавказского бюро РКП(б) и Северо-Кавказского революционного комитета. Предметный интерес к данным сюжетам в изучении национально-государственного строительства обозначился в начале 1960-х - 1970-х гг. Именно к этому времени в основном закончилась публикация тематических сборников по истории деятельности революционных комитетов и советов в национальных автономиях региона[414].
В научный оборот вводились источники личного происхождения - разнообразные воспоминания участников и непосредственных очевидцев событий того времени[415]. В рассматриваемый период возобновился интерес исследователей и к ранее опубликованным работам, авторы которых принимали активное участие в борьбе за восстановление советской власти и ее последующем развитии. Вместе с тем, анализ используемых историками источников свидетельствует о достаточно ограниченном подходе к отбору и интерпретации содержащихся в них фактических данных. Немалую долю ответственности в складывающейся ситуации в работе с историческими источниками несли и те архивные ведомства, которые были ответственны или участвовали в публикации соответственных документов.
Весьма показательной в этом отношении является судьба воспоминаний участников Октябрьской революции и Гражданской войны в Адыгее. Значительная их часть, находящаяся в настоящее время в фондах хранилища документов новейшей истории Национального архива Республики Адыгея, существенным образом отличается от своей изданной версии. Многие места воспоминаний выправлены, а некоторые сюжеты и вовсе опущены. Такой подход к публикации архивных документов, особенно их тематической разновидности, создавал несколько упрощенный и обедненный образ воссоздаваемой реальности, преувеличивая масштабность деятельности одних персонажей и организаций, и преуменьшая значимость других.
В данной связи достаточно неоднозначной представляется и деятельность центральных партийных и советских органов власти, а также их руководителей в процессе осуществления национально-государственного строительства на Северном Кавказе. Его начальный период оказался связанным с восстановлением советской власти в регионе. В силу ряда причин - близости линии фронта, наличия значительной части контрреволюции и местной националистически настроенной буржуазии, отсутствия национальных отрядов рабочего класса и дееспособных коммунистических ячеек - этот процесс потребовал жесткого руководства со стороны советского государства[416]. Поэтому одним из первых таких органов стало Кавказское бюро РКП (б).
Практически все исследования, в той или иной степени отражавшие деятельность Кавказского бюро, делали акцент на его работе по вовлечению горского
населения в русло советского строительства[417]. Так, краснодарский исследователь А.Т. Апанасенко именно с работой северокавказской партийной организации и руководимым ею революционным комитетом связывал осуществление «правильной национальной политики» среди горского населения Кубано-Черноморской области: «Кубано-Черноморская область являлась многонациональной. На ее территории, наряду с представителями других национальностей, проживало более ста тысяч горцев, которые в период царизма и господства белогвардейцев, были лишены всяких политических прав. С восстановлением советской власти в области возникла настойчивая необходимость проведения правильной национальной политики среди горцев с целью приобщения их к советскому строительству на основе предоставления им широкой национальной независимости». Для решения этой важной политической задачи и был создан областной ревком, руководство которого полностью в своей практической деятельности подчинялось Кавказскому бюро[418].
М.Н. Гиоев в изучении организационной и политической работы бюро обратил внимание на его борьбу за предотвращение межнациональной войны и создания предпосылок для установления советской власти на Северном Кавказе. Несмотря на то, что материалы данного исследования не охватывают интересующий нас период времени, они весьма важны для понимания самого механизма осуществления партийного руководства процессом национально-государственного строительства в регионе. Заслуживает внимание и предложенное автором осмысление того, каким образом большевики подготавливали в национальных районах Северного Кавказа почву для утверждения в них советской власти. По убеждению исследователя, именно создание местных большевистских организаций стало надежным залогом и проводником идей советского и национально-государственного строительства среди горских народов[419].
Достаточно показательным для осмысления поставленной проблемы является постепенная переоценка роли и деятельности отдельных представителей партии и правительства, работавших на Северном Кавказе и непосредственно руководивших становлением национально-государственных образований
в регионе. Начавшееся в конце 1980-х гг. переосмысление теоретического наследия советской национальной политики повлекло за собою и необходимость нового обращения к деятельности ее непосредственных разработчиков - В.И. Ленина и И.В. Сталина. Наиболее резкой критике была подвергнута позиция Сталина, имя которого связывалось с идеей автономизации. Практически все ошибки, допущенные в национально-государственном строительстве в стране, ассоциируются в настоящее время с его деятельностью и породившими ее негативными личными и административными качествами первого Наркома по делам национальностей. Гораздо реже исследователями обращается внимание на непосредственных исполнителей сталинских идей, которые на практике оказывались порою радикальнее и последовательнее самого И.В. Сталина. В данной связи следует отметить, что «всей работой в Наркомате по делам национальностей руководил Бройдо, Сталин крайне редко бывал в Наркомнаце и не посещал его заседаний»[420]. Многие сотрудники и ответственные работники комиссариата не только разделяли взгляды его руководителя, но считали их недостаточно жесткими.
Неоднозначное восприятие получила деятельность чрезвычайного комиссара на Юге России[421] Г.К. Орджоникидзе. Занимая различные посты и исполняя огромный круг обязанностей, Г.К. Орджоникидзе принимал непосредственное участие в подготовке и провозглашении Горской автономной республики, руководил работой Бюро по восстановлению советской власти на Северном Кавказе, а затем и Северокавказским революционным комитетом. С его именем связаны практически все сколько-нибудь значимые административно-территориальные преобразования в Горской республике и процесс образования на ее основе самостоятельных автономий.
Вплоть до начала 1990-х гг. его деятельность характеризовалась исключительно позитивно и оценивалась неизменно как «проявление высшего интернационального долга». Однако по мере рассекречивания архивных фондов, введения в широкий научный оборот ранее неизвестных документов по истории образования СССР, национальной политики советского государства стали появляться более взвешенные суждения[422]. По мнению современных исследователей, Г.К. Орджоникидзе сыграл довольно неприглядную роль в процессе хозяйственного объединения закавказских республик. В его ходе проявились далеко не лучшие личные и административные качества представителя ЦК партии в Закавказье.
Будучи человеком, крайне вспыльчивым и эмоционально несдержанным, Г.К. Орджоникидзе в пылу партийной полемики ударил одного из членов ЦК компартии Грузии А. Кабахидзе[423].
Начинает пересматриваться и такое достаточно расхожее для историографии проблемы суждение, как компетентность и знание Г.К. Орджоникидзе особенностей психологии и бытового уклада горского населения Северного Кавказа. В частности, в ряде диссертационных исследований последнего времени неоднократно отмечаются присущие ему «грубость, граничащая с прямым невежеством, незнание и нежелание знать обычаи горских народов»[424]. Более того, не столь однозначно в настоящее время воспринимаются исследователями и принятые по его настоянию решения о выселении ряда казачьих станиц Терской области, Сунженского округа Горской республики в целях ликвидации малоземелья горцев. В литературе обращается внимание на экономическую неэффективность данных мероприятий, а также их дестабилизирующее воздействие на межнациональные отношения на Северном Кавказе в целом: «В процессе административно-территориального строительства, развернувшегося на территории Чеченского национального округа в 1920 - 1921 гг., после переселения казачьего населения из ряда станиц, они долгое время оставались незаселенными. Данный вопрос неоднократно рассматривался на заседаниях Кавказского бюро ЦК РКП (б) и Горского ЦИКа. В принятом решении отмечалось, что «в случае незаселения в трехмесячный срок чеченцами оставленных станиц, они будут переданы Грозному для образования рабочего поселка ... Отменять данное решение не следует, т. к. это вызовет нежелательное толкование. Выселение уже вселившихся в станицу может быть истолковано как сигнал выселения чеченцев из других станиц»[425].
Традиционно устойчивым является и интерес исследователей к организации и деятельности Северо-Кавказского революционного комитета[426]. Он стал высшим
органом советской власти в регионе в 1920-1921 гг. и призван был подготовить условия для перехода его народов к новому этапу социалистического строительства. Его основными задачами являлись «упрочение автономизации и руководство народным хозяйством в новых автономных образованиях на начальном этапе социалистического строительства»[427]. Вызванный к жизни конкретно-историческими обстоятельствами ревком «при широкой помощи революционных сил русского народа, Красной Армии провел большую работу по защите завоеваний Великого Октября, упрочению Советской власти, решению национального вопроса, осуществлению первых мероприятий по налаживанию хозяйственной жизни на Северном Кавказе»[428].
Основными причинами, породившими военно-революционную форму восстановления советской власти в регионе, являлись и особенности государственного строительства в его национальных районах. В частности А.К.-М. Исрапилов, обратил внимание на необходимость приспособления государственного аппарата к докапиталистическим отношениям, господствовавшим в северокавказском горском ауле, отмечал особое значение в нем национальных и религиозных моментов, а также организационной и материально-технической помощи советской России[429]. Такого рода особенности требовали предельно централизованной формы руководства, которая обеспечивала бы координацию усилий различных учреждений и ведомств, как военного, так и гражданского подчинения.
Следует отметить, что революционные комитеты на Северном Кавказе стали создаваться по мере освобождения территории края уже в 1919 г. Первым краевым органом стал Кавказский революционный комитет, образованный 31 декабря 1919 г. В сферу его деятельности включались территории Северного Кавказа и Закавказья. Однако последующее развитие событий, усложнение текущей работы потребовали создания специального органа для руководства советским и партийным строительством на Северном Кавказе. Таким органом и стало Бюро по восстановлению советской власти на Северном Кавказе, переименованное 31 марта 1920 г. в Северо-Кавказский ревком. В его состав сразу же вошли наиболее опытные партийные и советские работники - Г.К. Орджоникидзе, С.М. Киров, Я.В. Полуян, П.Г. Мдивани, А.М. Стопани, Н.Н. Нариманов и С. Габиев. В подчинении ревкома оказались Кубанская и Терская области, Черноморская и Ставропольская губернии, а также Дагестан.
Деятельность ревкома была многогранной и носила контрольноконсультативный и практический характер. Находясь в непосредственном подчинении Реввоенсовета Кавказского фронта, ревком содействовал военным органам в проведении оборонительных работ, мобилизации гражданского населения,
проведении мероприятий по обеспечению армии продовольствием, «вел работу среди трудящихся по разъяснению принципов и декретов Советской власти, по вовлечению их в советское строительство»[430].
Огромная работа была проделана Северо-Кавказским ревкомом в области образования и организационного укрепления ревкомов на местах, по восстановлению промышленности и организации социалистического производства, учреждений и системы народного здравоохранения и образования, в разрешении земельного вопроса. Так, Г.Т. Мелия в своем дис. ертационном исследовании, детально проанализировал указанные направления и результаты деятельности ревкома. Исследователь отметил огромные организационные и материальные трудности, которые препятствовали успешному осуществлению целей и задач ревкома. Среди них, в качестве наиболее значимых, он отметил слабость местных партийных и ревкомовских организаций, их засоренность «классово чуждыми элементами», нехватку опытных партийцев и материальные трудности советской власти[431].
Северо-Кавказский революционный комитет, как и созданная им система ревкомовских организаций на местах, рассматривается и как одна из форм работы органов власти по осуществлению связей между народами: «С первого года функционирования советской системы к реализации мер национальной политики были призваны государственные органы власти - советы, ревкомы. Их деятельность совершенствовалась, в том числе и в возникавших автономных областях, что находило отражение в юридических актах Советского государства, детализировавших формы взаимоотношений автономных и федеральных органов»[432].
В современной историографии особо отмечается, что в 1919-1921 гг. не было ни одного автономного образования, где «конститутивные формы управления обществом не начинались бы с чрезвычайных органов власти». В качестве основных причин их возникновения называются неподготовленность общества к восприятию идей социализма, бандитизм, реакционность церкви, первые шаги народов в обретении собственной государственности. Более того, отмечается «и то, что применение провозглашенных принципов национальной политики оказалось не таким простым, как это казалось в ходе их разработки. Их, принципы, попросту говоря, приходилось насаждать извне, в том числе и через такой метод, как создание национальных органов в структуре поглощающей территории»[433]. Анализ официальных документов и неопубликованных архивных источников позволил исследователям прийти к заключению, что национальный аспект
оставался преобладающим в направлениях деятельности чрезвычайных органов власти. В сферу их деятельности входило возрождение экономического потенциала национальных районов, совершенствование советского и национальногосударственного строительства среди нерусских народов страны.
Детальное изучение деятельности органов государственной власти свидетельствует о той огромной организационной, материально-технической и финансовой помощи, которая была ими оказана в начальный период становления советских национальных образований на Северном Кавказе. Вместе с тем, начинает пересматривается роль отдельных советских и партийных руководителей в процессе осуществления национально-государственного строительства, соответствие его основных задач возможностям самих народов региона. Расширяется источниковая база осмысления национальной политики советского государства и ее отдельных направлений. К сожалению, до сих пор в литературе отсутствуют работы, посвященные организации и деятельности отдела по делам горцев Кавказа, представительств Наркомнаца в автономных республиках и областях края. Многие историографические положения несут на себе печать революционной риторики первых лет советской власти и нуждаются в дальнейшем научном переосмыслении.
Еще по теме $ 3.1. Роль центральных органов власти в становлении и развитии советской национальной государственности в регионе:
- 2. Виды функций органов исполнительной власти: функции разработки государственной политики и правового регулирования, функции государственного контроля и надзора, функции по предоставлению публичных услуг
- 3. Классификация органов исполнительной власти. Факторы, влияющие на построение системы органов
- Организационно-правовые основы становления и развития органов дознания в России (к 300-летию образования полиции России): монография. — СПб.: Изд-во СПб ун-та МВД России,2018. — 180 с., 2018
- 2. Административно-правовой статус органов исполнительной власти
- 1. Способы обеспечения законности в деятельности органов исполнительной власти
- 2. Виды контроля и надзора за законностью в деятельности органов исполнительной власти
- 5. Структура и штаты органов исполнительной власти
- Хлынина, Т.П., Кринко, Е.Ф., Урушадзе, А.Т.. Российский Северный Кавказ: исторический опыт управления и формирования границ региона. - Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН,2012. - 272 с., 2012
- Тема 2. Государственное управление. Исполнительная власть
- Глава III. Применение национального законодательства при признании и приведении в исполнение отмененных арбитражных решений
- 2. Система органов внутренних дел
- 6. Административно-правовой статус органов местного самоуправления
- 2. Понятие и характерные черты исполнительной власти
- 1. Понятие и правовое положение органа исполнительной власти
- 2. Органы исполнительной власти в области безопасности
- 4. Особенности прохождения службы в органах внутренних дел
- Раздел 3 «Органы исполнительной власти»
- Тема 7. Органы исполнительной власти
- § 3. Обязанности банков по представлению налоговым органам сведений о финансово-хозяйственной деятельности налогоплательщиков
- Митюков М.А., Барнашов А.М.. Исследования по государствоведению и международному праву в Томском государственном университете (от возрождения юридического факультета до начала конституционных преобразований в стране. 1948-1993 гг.: опыт библиографического обзора) : учеб. пособие. - Томск: Издательский Дом Томского государственного университета,2020. - 146 с., 2020